МАКСИМ ГОРЬКИЙ. МАТЬ. НЕСОВЕРШЕННЫЙ РОМАН

Как и всё в Советском Союзе, как всякая духовная сфера, литература была поставлена на «службу народу», она была частью «пролетарского искусства», была «пролетарским рупором», но в то же время идейным вдохновителем трудовых масс. Без сомнения, самый известный в мире писатель в жанре социалистического реализма — Максим Горький. Была ли другая литература в Советском Союзе? Ну, почему нет! Другая литература, безусловно, была — особенно ближе ко временам развала Союза, — но она, мягко говоря, не афишировалась. Пролетарию хорошо в стране советской, его не то что устраивает реальность, она для него гарантирует светлое будущее, она уже сейчас почти что рай земной, — так как же он может её критиковать?

Наверное, каждому советскому человеку известна биография Максима Горького: как он стал сиротой, как пошёл в люди, как вступил в партию, как путешествовал за границей. Множество улиц и парков, станции метро, учебные заведения, библиотеки, один из самых больших городов России, — всё это было названо или переименовано в честь «пролетарского певца». Даже неудобно говорить, какими тиражами его книги издавались в стране победившей Революции, — поистине, они были рекордными…

Его роман «Мать» был написан примерно за десять лет до Великой Революции, но странным образом при чтении возникает ощущение, что Революция — это что-то предрешённое, что она вот-вот случится, что нет сомнений в победе революции, что, может быть, она уже произошла? А ведь на тот момент — на момент написания книги — до Революции надо было ещё дожить, пережить многое и хорошенько к ней подготовиться. Но при всём при том роман у Горького получился чудовищно революционным, не в том смысле, что сильно радикальным (Сергей Нечаев со своим «Катехизисом революционера» будет в этом смысле куда более революционым), а в том, что предвещает Революцию, что дышит пролетарской революцией.

А между тем, при несомненных плюсах романа, сюжет не отличается — можно выразиться проще — не балует изобилием поворотов или тонкостей. Можно даже прямо заявить: сюжет примитивен, как примитивен рабочий класс, пролетариат! Но ведь это не интеллектуальный роман — пролетарский, — так что всё по делу! В романе идёт речь про молодых рабочих и мать одного из них. Они живут в рабочей слободке, нещадно эксплуатируемые на местном заводе капиталистами. И они заражаются идеями равенства и уничтожения класса богатых. У Павла, сына матери, собираются тайные домашние собрания. Молодые коммунисты выпускают листовки. Но вскоре следуют аресты — сын матери оказывается в тюрьме. Мать продолжает «дело» сына сама — проносит на завод запрещённые книги и листовки… Павла выпускают из тюрьмы. Близится Первое мая. В этот знаменательный день коммунисты делают мощную акцию, они агитируют за революцию. Их классовые враги разгоняют акцию, а агитаторов забирают в тюрьму. Сын матери, Павел, снова в тюрьме. Коммунисты, а с ними и мать Павла, продолжают «дело народа», за ними следят шпионы, проводят у них обыски, забирают их в полицию… Но они, естественно, не сдаются!

Возможно, для того времени это было балдёжно. Сейчас уже это кажется очень наивным. Наивные люди, наивные идеи, и написано, по простоте сердечной, слишком прямо, по-детски, с верой прекраснодушной в идеал, но без мысли о несовершенстве человека, о его психике, о его неправильной, противоречивой психике. При этом сначала роман очень интересен, он читается, он представляется, в нём завораживают жуткие, брутальные сцены жизни и смерти Власова, то есть отца Павла, — впрочем, сцены обычные для жизни в рабочей среде. И всё — ещё не прочитав и треть романа, ты начинаешь позёвывать. Ты заставляешь себя читать дальше, но чем дальше — тем тяжелей. В конце концов, ты не понимаешь, зачем ты дочитал этот несовершенный, незавершённый, с оборванной концовкой и без какого-либо финала роман. Зачем?

Иногда возникает ощущение, что роман написан для галочки — при всех его достоинствах как романа революционного, он далеко не является романом великим, удачным и цельным. Но он нужный роман! Для того времени, когда он был написан, он был для пролетариата очень необходим, — аккурат в аналогичном духе о нём говорил Ленин. Несмотря на ряд плюсов и кучу недостатков, «Мать» вписывается в русскую литературу своими особенными чертами. Посмотрите, например, какое умопомрачительное описание речи прокурора: «Слова однообразно вытягивались в длинный ряд, точно стежки нитки, и вдруг вылетали торопливо, кружились, как стая черных мух над куском сахара… Холодные, как снег, и серые, точно пепел, они сыпались, сыпались, наполняя зал чем-то досадно надоедающим, как тонкая, сухая пыль». Другая, выдранная из романа фраза про людей-скотов, — безоговорочно, пригодилась бы для опытов в жанре небытия, — судите сами, подобных фраз вообще мало: «…а живут как скоты, да еще хвастаются — хорошо живем! А что в том хорошего — и сегодня человек поработал да поел и завтра — поработал да поел, да так все годы свои — работает и ест? Между этим делом народит детей себе и сначала забавляется ими, а как и они тоже много есть начнут, он — сердится, ругает их — скорей, обжоры, растите, работать пора! И хотел бы детей своих сделать домашним скотом, вот они начинают работать для своего брюха, — и снова тянут жизнь, как вор мочало!»

Сергей Никифоров, 2011