В советское время существовала литературная политика партии, вектор которой указал, конечно же, Ленин. За несколько лет до Революции он писал, что имеет смысл цитировать и толковать Салтыкова-Щедрина, Ленин восхищался Щедриным за то, что последний показывал либеральную подлость и имел несомненные революционные воззрения, что и нашло выражение в его «Сказках», в «Истории одного города» и другой сатире.
Действительно, Салтыков-Щедрин нещадно обличал все виды рабства, «диких помещиков», «градоночальников Глупова», выступал против угнетателей народа и за его освобождение. Его даже прозвали «прокурором русской общественной жизни». Его волшебные «Сказки» не имеют аналогов: в них есть и социальная сатира, и моральная проповедь, и духовный элемент; они совершенны как литературные произведения и невероятно мудры; в них можно найти очень много смысла; в них – практически всё.
В «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил» показаны привилегированные, «высшие» люди и человек «низшего» положения в обществе. Показано, что они из себя представляют и как живут вместе. Но сначала «высшие» пробовали обойтись без «низшего». Сначала они о нём и не думали. Случилось вот что.
Очутились вдруг два генерала на необитаемом острове. Ничего не знали, ни понимали генералы, кроме казённых фраз, ведь прослужили всю жизнь в какой-то регистратуре, и ничего не видели. Как осознали, где они очутились, заплакали генералы; захотели поесть — пошли и видят: фруктовые деревья, рыба плещется, рябчики свищут. Но генералы не способны добыть себе еды — даже долезть до яблока, что на дереве. Так и легли спать генералы с пустыми желудками. Однако вскоре вскочили, явно намереваясь загрызть друг друга. К счастью, быстро образумились, сослались на крёстную силу.
Стали генералы разговаривать, но все мысли были о еде. Наконец сообразили они, что им надо мужика найти, который их и накормит. Ведь мужик, он везде есть, — сказал один из генералов, и пошли они по острову искать мужика. Наконец нашли спящего под деревом громадного мужичину. Приказали они ему немедленно работать.
Мужик постарался, и накормил генералов. Они были довольны; привязали его, чтобы не убежал, к дереву. Мужичина так и ухаживал за генералами; и ловкость такую приобрёл, что суп стал варить в пригоршне. Только — хоть и хорошо стало генералам с мужиком жить — стали они скучать по Петербургу и Подьяческой. Стали они теребить мужика: давай, мол, на Подьяческую вези. Мужик выстроил посудину шикарную — и поплыл вместе с генералами. По дороге они ругали его за тунеядство. Довёз он-таки их до Подьяческой. Поехали они в казначейство, и денег загребли уйму. И о мужике не забыли: угостили его водкой и пятаком серебра, чтобы весело ему было!
И что же, мужику ничего не надо больше? Конечно же, ему как «низшему» приходится повиноваться «высшим», — они могут его наказать за «тунеядство», да и не привык он с ними спорить: как говорится, уровень не тот у него, чтобы спорить. Он и подчиняется любому капризу «высших». А те живут за счёт него, поэтому он для них незаменим как своё спасение в трудной ситуации. Таким образом, «низший» — незаменимый слуга «высших». Но обратно – не выходит. Власть «высших» держится только на привычке «низшего» и на его страхе наказания. Неудивительно поэтому, что большевики решили, как отрезали: «высший» бесполезен и никчемен, поэтому «низшему» нужно прогнать его «вниз» и занять его «высшее» место. Что и было сделано! Не зря, конечно, Щедрин был наиболее цитируемый писатель у Ленина.
Однако то, как толковали Салтыкова-Щедрина Ленин и большевики, а точнее то, что они сделали, цитируя Щедрина, не привело к настоящему выходу. В конечном итоге «низшие», находясь у власти, преобразились, а точнее испортились – ведь власть портит людей – и стали сами «высшими». Всё вернулось к старому.
А выход, между тем, может быть таким: научить «высших» всему, что требуется, и потребовать от них самостоятельности; при этом учить должен «низший», а после обучения – уже не лебезить по-прежнему, не унижаться, не становиться опять рабом. Так и осуществится равенство. Вопрос в следующем: как пробудить желание «высших» учиться и нежелание властвовать; и как пробудить желание «низшего» освободиться и обучить и нежелание влачить жалкое существование?
Сергей Никифоров, 2012