Анархизм Ле Гуин – это коллективизм, а не индивидуализм. Это Кропоткин и Бакунин, а не Штирнер и Такер. Почему так получилось, ведь кто такая Урсула Ле Гуин – общество, где она рождена и живет, по своим законам и правилам-традициям совершенно не коллективистское, где «каждый сам за себя»? Да, это так, но ведь общество это и не анархическое. Видимо, у Ле Гуин с течением жизни выработался некий «здоровый дух», который иногда путают с пресловутым «духом противоречия», и она выбрала, или осознала себя анархисткой именно коллективистского толка.
Нельзя подвергнуть сомнению анархизм Урсулы Ле Гуин, в книгах, написанных ею, можно встретить много полезных идей, которые завещали ей классики: Кропоткин, Гольдман, Мюррей Букчин и другие. Впрочем, что до Мюррея Букчина, то он её современник, и, видимо, не должен считаться формально классиком. Но фактически влияние было. Влияние – да, но только влияние. Ле Гуин хотя пишет художественную литературу, но наделена несомненным даром самостоятельного мышления. Так и есть, ведь если бы было по-другому, вряд ли бы её книги получили негласный статус художественно оформленной анархической идеи.
Книги Урсулы Ле Гуин – это не революционный памфлет, время таких памфлетов осталось уже давно в прошлом. Эти книги спокойны и выжидательны, они грустны и духовны. Какие-то из этих книг, из романов, повестей, рассказов, не очень «анархичны», просто потому, что в них не описывается анархическое общество. Но какие-то – весьма и весьма, где есть противостояние одних и других, свободных и закабалённых, анархистов и государственников. Самый яркий пример – несомненно, «Обездоленный», или «Обделённые», — книга, ставшая любимой многими разумными людьми, в том числе в России, за свою оригинальность, философскую линию, интересный сюжет, психологическую подкладку и… социальную значимость.
Планета Анаррес — огороженный стеной огромный лагерь, который не доступен для других миров, в котором существует своя жизнь, отличная от жизни лагеря «по ту сторону стены». Планетолёты, прибывающие в космопорт, недоступны глазам обитателей Анарреса. И те, кто прибывают в планетолётах, тоже не видят Анаррес. Однако один раз толпа пробралась за стену, окружающую космопорт, в надежде убить предателя, улетающего к уррасти. И… ничего не получилось. Предатель — доктор Шевек — покинул Анаррес, отправившись на планету Уррас.
«Умереть — значит потерять себя и соединиться с остальными. Он сохранил себя и потерял остальных», — философски изобразила положение доктора Урсула Ле Гуин. Шевек был анаррести и всю свою жизнь давал вещи, а на Уррасе их продавали. Шевек общается на корабле с доктором Кимоэ (уррасти). Впечатление от общения с Кимоэ было неожиданным для Шевека. Он обнаружил, что мышление Кимоэ было совсем не похоже на мышление народа анаррести: это была натуральная каша из неосознанных идей, которые никогда не двигались по прямой.
Шевек прибывает на Уррас. Его встречают Президент, несколько Директоров, всякие значительные персоны. Церемонии растянулись на часы… Шевек чувствовал отношение людей к себе. Отношение было покровительственное, собственническое. И теперь он, анархист, должен жить с этими людьми…
Анаррес и Уррас были планетами-близнецами. Но насколько различными! Перед Одонианской Революцией на Уррасе было жёсткое разделение на имущих и неимущих. Трупы детей, умерших от голода, сжигали на пляжах… После революции (примерно 150 лет назад) одониане перебрались из Урраса на Анаррес. Связи между планетами не было никакой, обитатели планет не знали, как живут их соседи. Только люди из КПР (Управления Координации Производства и Распределения — системы, включающую в себя федерации, синдикаты и отдельных работников) могли разговаривать с уррасти, когда те приземлялись в Анарресском Космопорте с целью торговли с Анарресом.
Страницы: 1 2