Да, молодогвардейцев никто не заставлял бороться с фашизмом, вступить с ним в неравную схватку и погибнуть. Безусловно, они были идеологически подкованы, или «воспитаны», они были проникнуты лютой ненавистью к фашистским захватчикам, но, как бы там ни было, их решение мстить врагам и погибнуть, если потребуется, «без минуты колебаний» — это решение было не партийным, а личным – личным выбором каждого, кто вступил в ряды «Молодой гвардии». Энергия и юношеский максимализм не всегда помогали молодогвардейцам: они расстреливали животных, чтобы те не достались врагу, и, при всех скидках и оправданиях, это было далеко от идеала, это был не героизм.
Но Александр Фадеев не увидел в действиях молодогвардейцев никакого порока и зла. Кажется, он был ослеплён их подвигом, и это заслонило всё. А между тем те установки, неточности и промахи, которые он допустил в романе, уже сегодня так сильно бросаются в глаза. Бросается в глаза его утверждение о «бандах» Махно и отождествление их с врагами революции. Оно понятно: большевизм искореняет анархизм, потому что тот по-настоящему революционен, и ставит большевизм в неудобное положение; к тому же – диктатура не выносит конкуренции. Мог ли думать Фадеев о Махно в положительном ключе? Конечно, нет – на страницах книги, конечно, нет.
А стоит объяснить теперь «тайную политику» анархизма: почему он революционней большевизма. Ещё один из «отцов-основателей» анархизма Пьер-Жозеф Прудон задался на редкость правильным социальным вопросом: «Что такое собственность?» И он дал на него свой исчерпывающий, аргументированный, многостраничный ответ – впрочем, заключающийся в единственной фразе: «Собственность есть кража». После Октябрьской революции в России установилась диктатура большевиков, которые не отменили собственность, не раздали её народу, а лишь поменяли её вывеску – вместо частной она стала общественной. Революция? Революция – это полный отказ, а не половинчатость. Врагами революции большевики и Фадеев объявили анархистов, махновцев, более революционных, чем они сами, большевики, по-настоящему революционных – и большевики это понимали, и старались, как могли, опорочить Махно, назвать его отряды бандами, а его представить полусумасшедшим посмешищем, окарикатурить его, вымарать в грязи. Но большевизм не оказался вечным. Теперь восстановлена правда: Махно был революционером, а большевики так назывались.
У Фадеева в «Молодой гвардии» ты сталкиваешься не единственно с идеологическо-пропагандистскими вещами – эти вещи понятны и объяснимы. Необъяснимы другие оплошки, промахи писателя, которые, казалось бы, ничем не затуманены, не вызваны влиянием обстоятельств. К примеру, когда он пишет про румын, про румынских военных, которые у него «лепечут» на языке древних римлян и, более того, являются потомками древних римлян! И здесь же у него рядом молдаванин, который как будто совсем ничего не имеет общего с «потомками древних римлян». Стыдно бы для такого писателя, как Александр Фадеев, прозябать вне истории: стыдно бы не ведать, что румыны не происходят от древних римлян, а происходят от древних фракийцев, что они не «лепечут» на языке древних римлян, потому что их язык своеобразен, и хотя он относится к романской группе языков, в нём слишком много нероманского, к примеру, славянизмов, всё-таки это не итальянский и не сардинский, которые, очевидно, к латыни намного ближе.
Александр Фадеев был, как и его герои, небезгрешен, и допускал грубые промахи. То, что обычно зовут «ляпами». И всё-таки творчество может быть идеальным – наверное, существуют книги без слабых мест. Но не «Молодая гвардия». Книга, где есть неправда, где есть грязь, где есть «ляп».
Сергей Никифоров, 2012
Страницы: 1 2