НЕБЫТИЕ В РОССИИ
I
Прошло почти уже сто лет с тех пор, как один очень любимый мною западный писатель посетил Россию, и, хотя иностранцев часто водят за нос и вешают им лапшу на уши относительно настоящего положения дел, не мог не увидеть картину краха: он нашёл её лежащей в руинах, в хаосе, во мгле, — он увидел фактически картину небытия. Сейчас невозможно сказать, что пресловутое положение дел настолько же плохо: на улицах не валяются часами трупы, не свирепствует настолько бандитизм, что от него можно защититься лишь массовыми расстрелами, нет вроде бы и голода, — по крайней мере этого нет в больших городах и это не бросается в глаза в провинции. Конечно, можно привести в пример Дагестан или Чечню, там всегда неспокойно, но в большинстве регионов России дела обстоят лучше, чем почти сто лет назад.
Но внутреннее разложение уже набило оскомину. Не зря многие западные рок-группы пели об этом: о чудовищном хаосе внутри человека, в среде общества, поглощённых навязанными им ценностями, неправильными, порочными ценностями, ценностями-перевёртышами, — без обиняков, чем-то ненужным и вредным. И одна из таких групп хорошо известна в России — это одна из тех открытий, которые своей музыкой приводили в ужас неподготовленного слушателя, но были как глоток свежего воздуха для людей, не находивших до знакомства с ними выхода своим эмоциям, чувствам, мыслям. Napalm Death пели, а точнее выли, рычали, как звери, как отчаявшиеся от безнадёжности безумцы (это был, конечно, стиль, они не были зверями или безумцами, но это был правдивый, безумно правдивый стиль). «Спрячься за пустыми мечтами / Спрячься за телевидением / Спрячься за жизнью / Жизнь не содержит ничего / Кроме боли и смерти / Не надейся на любовь / Отсюда никто не сбежал» (Песня “Отходы”.)
Творчество есть творчество, и западным людям неведома даже десятая доля того разрушительного небытия, что властвует и погребает в этой стране, и погребает невыразимо мучительно, и погребает действительно лучших людей — культурных людей. Если почти сто лет назад даже Герберт Уэллс заметил в этом отношении серьёзные проблемы, то сегодня можно констатировать почти на сто процентов: культура погибла в душах людей, в России она никому не нужна. Посудите сами, какие здесь условия: Постоянные неурядицы. Постоянное раздражение. Пронзающая боль. Мрачные лица. Коррупция. Падение нравов. Превосходство обывателей. Уродство душ. Уродство внешней жизни. Это всё Россия. Как будто бог обиделся и невзлюбил страну. Мучаются все, особенно люди культуры. Это великое горе и великая судьба. Никто не может сказать, что будет дальше, но скорее всего всё останется, как есть: когда небытие властвует и руководит.
Культуру здесь ненавидят, а людей, которые её создают, подвергают репрессиям. Это может быть незаметно с первого взгляда, но посмотрите: получают известность и славу невероятные бездари и проходимцы, для которых искусство — это значит копировать так называемые шедевры мирового искусства, которые — шедевры — никому не нужны. Все эти пелевины, пугачёвы и абдуловы, которых так чтит так называемая публика — бред и ничтожество, это уже не смешно, это даже не страшно — это пустота, это убийство искусства. А в это время жалкие единицы действительно талантливых людей вынуждены сводить концы с концами. В России они никому не нужны. Они испытывают на себе семейный фашизм, насмешки и издевательства на работе и от чиновников — потому что в России от бюрократии никуда не деться, они находятся зачастую в скотстве и пьянстве и стремятся со всеобщей помощью поскорее закончить жизнь. Правительство всё сделает, чтобы такие люди не выжили. А если они начнут критиковать власть? — Правильно правительство делает…
Вся власть, вся эта гниющая и смердящая система, занята в России только двумя вещами: рекламированием и укреплением собственных достижений, собственных гниющих основ — и выкачиванием из населения жизненных соков. Ни одному высокопоставленному чиновнику нет дела до нужд народа. Чем выше чиновник — тем меньше совести и остатков человечности. Ни один дикий зверь не сравнится с российским чиновником по хищности и по инстинкту убийцы. На самом «верху» — правительство, президент — находятся самые низкие и злобные существа из возможных. Если бы в них было хоть что-то, кроме тьмы и злости, они бы самораспустились, а не занимались бы истреблением собственного народа. А народ, эта тёмная масса, доведена — или довела себя сама — до крайней степени раздражения, недовольства, подлости, безалаберности, безответственности и трусости.
Конечно, с этим многие из тёмной народной массы не согласятся. «Я — русский! Это звучит гордо!» — как будто скажут. А что мне на это сказать? С таким же апломбом: «Ты — русский! Ты — большое дерьмо!» — потому что я вижу всё это каждый день: люди, которые грызут друг друга на работе и за обеденным столом; менты; начальники-прохиндеи; нанятые убирать горы грязи за свиньями таджики, приехавшие в рабство за копейки; тут же свиньи, а не люди, бросающие грязь, бутылки, окурки прямо в тех местах, где они сидят; пьяницы и уголовники, весь вечер и полночи орущие песни матом под окном квартиры; толстые бабы, у которых в глазах только корыстный интерес; забитые трусливые мужички, для которых свобода — это нажраться пива после работы и пойти за компьютер болтать по «аське» или пойти за телевизор… несть числа примеров, несть числа пошлости, грязи и какого-то мрачного сарказма, будто говорящего: «ты неудачник, ты в дерьме, и ты ничего с этим не сможешь сделать, ты будешь рабом всю свою жизнь!»
Страницы: 1 2