Старик вообще критичен ко всему «новому»: к ученью, к аэропланам, к городу, к книгам, к кино. Он просто не понимает, зачем это всё нужно? А Юрка ему объясняет, что, мол, это для развития, для улучшения жизни: например, раньше туберкулёз был неизлечим, а сейчас наука достигла таких высот, что стал излечим. Евстигнеича же это только раззадоривает: он приводит в пример народную медицину, которая успешно справлялась против змеиного укуса, тогда как докторов раньше не было.
Юрка ему не верит и продолжает гнуть свою — научную — линию. В связи с состоянием старика мальчик рассказывает ему о Павлове и условных рефлексах. Он обвиняет Евстигнеича, что у того уже такой же рефлекс выработан: пенсия — и тут же пол-литра! А что нужно? Конечно, перебороть порочный рефлекс, пойти домой, пройти мимо сельмага… Евстигнеич говорит, что будет маяться, а Юрка не видит в этом проблемы: помаешься, мол, помаешься, а потом и будешь проходить мимо магазина да посмеиваться.
Видно, старик в душе благодарен за совет мальчика: несмотря на болезненное состояние, он встаёт с печки и идёт за шматом сала для Юрки — не взаймы, а просто так! Мальчик ест, а старик рассказывает ему, как лучше кормить свинью и готовить сало, — он делится мудрыми народными знаниями. Мальчик поел и говорит, что теперь голова будет лучше соображать, а то кружится, мол, когда сидишь. В благодарность мальчик хочет старику купить водки, но старик, видно, проникшись научной истиной от Юрки, отказывается.
Они с мальчиком продолжают говорить о Павлове, и старик замечает, что одному жить плохо… И на этом заканчивается увлекательный рассказ Шукшина о разности сельского и городского мировоззрений. Немного высмеивается сельское, но показаны и его сильные стороны. У Шукшина есть ещё один рассказ, «Сельские жители». Так вот, в принципе, в этом показано то же, что и в «Сельских жителях», только в этом показана ещё и оригинальность индивидуальных характеров, и более отчётливые отличия городского мировоззрения.
Из-за противостояния двух людей — невежественного и учёного — на почве знания, науки, рассказ может быть определён как «научный реализм». Этот «научный реализм» сходен с советской «научной фантастикой»: та же вера в могущество науки и всего нового. Однако здесь — не апологика научного мировоззрения против деревенского, а сделана попытка их примирения, соединения вместе для общего блага. И не случайна последняя фраза рассказа: «- Одному плохо», ведь два мировоззрения — два Глобальных Пути, которым суждено пересекаться. В рассказе они — очень разные — сходятся, но в жизни, как видим, городское мировоззрение пока не просто превалирует, а даже уничтожает инакомыслие деревни. И уничтожение старого, исконного всё больше. И небытие всё сильнее…
Сергей Никифоров, 2012
Страницы: 1 2