СУДЬБА

превосходство будущего над прошлым,

или почему в мире царство зла

Пишите на e-mail analyans@mail.ru.

Яндекс.Метрика

 

 

Я не вижу возможности трансформировать мир. Я - монстр. Я… нищий.

 

 

РАСТРОЕНИЕ ВИНЫ

 

Незаконченная исповедь

 

 

Я нищий. Так случилось, - в жизни всякое случается. Я не хочу искать оправдания своему безнадёжному положению, но система отношений, что меня окружает, сделала меня больным. Нет-нет, я болен не физически. Это именно болезнь души. Поэтому я нищий… Но я не могу так побираться вечно, - у меня творческая, неопределённая жизнь, - меня кидает из стороны в сторону, из конца в конец… Теперь закинуло на самое дно: к людям, к их беспросветности и бесполезности. Я не могу так жить. Я ищу выход.

И вот я захожу в библиотеку, набираю карточек, кладу перед трепетным лицом библиотекарши. Что - женщина - удивлена? Что, впрочем, неудивительно. Все книги про легендарного и порядком позабытого маньяка Дракулу. Но ей-то до него дела нет, она даже не знает его мотивы и, пожалуй, его истинное лицо. Так - обывательский взгляд. Да и мне до неё дела нет. Как приду сдавать книги, потом её убью, чтобы взгляда не было.

Я всё-таки возвращаюсь на круги мытарств. Немного истории. Начинал я хорошо, бодро. В школе был примерным учеником - я помню, меня ставили в пример другим как идеал для подражания. После окончания - с золотой медалью - школы, пошёл в институт. Там уже почувствовал себя хуже, и скатился на середняка, но всё же закончил заведение и получил диплом. Уже тогда моя болезнь стала очевидна…

Позвольте, у меня нет слабин, когда я проявляюсь в своей непохожести на других! Придя домой, жадно поглощаю страшные страницы. Восточная Европа. XV-й тёмный век. Валашский князь Влад Цепеш. Знаменит жестокостью. Мудростью. И прозван Дракулой. Но своё прозвище Влад получил отнюдь не за жестокость, как наверняка подумывают обыватели; всё дело в том, что Влад входил в Орден Драконов (или Орден Драконовских Рыцарей), благодаря чему его называли Владом Драгонулом (Владом Драконом), а уже после того, как он стал правителем в Румынии, как-то незаметно он превратился во Влада Дракулу (Влада Дьявола, или Влада сына Дьявола), поскольку образ Дьявола соответствовал правителю больше, при этом не имел конкретно связанный со злом характер, конкретно связанный с Падшим Ангелом - Сатаной, - как ныне, а носил более мифический смысл. Впрочем, нынешнее зло - недалеко ушло от мифа. XV-й век - время перелома между двумя эпохами - греко-римской и современной, ещё неназванной, поэтому в сознании людском берёт начало замещение прежних многозначных представлений настоящими грубо предписанными и не терпящими широты взглядов. Неудивительно, что болезненный и повальный процесс - среди не самых передовых в отношении <прогрессивной эволюции>, - правда и не самых последних народов - занял продолжительное время, в течение которого прежние представления не уходили.

Немного истории. Когда я работал - на обычной человеческой работе, как и все, - я чувствовал себя всё хуже и хуже. Возможно, я бы умер от накопившегося в душе негатива, если бы не нашёл некоторую отдушину в творчестве… Но творчество я забросил - работа требовала жертв. Да, таковы законы современной жизни: либо работай - и только работай, либо твори - но умри. Слабый я? Да, слабый, салага, сопля! Я бы лучше сдох, - так я думаю сейчас, - чем унизиться; но тогда… Но помните, что я сказал: я бы умер, если бы только работал, - от негатива. Я забросил творчество, и был близок к смерти - духовной смерти, - но решил жить! Я просто ушёл с работы - в никуда!.. Надо было кушать. Надо было одеваться, стираться, тратить деньги на кучу других мелочей. Но их не было! Не было денег - зато была квартира! И я её продал, - что было делать?..

Пришлось жить на улице. Нет, сначала - от денег за жильё - мне хватало на еду, шмотки и съём комнатушки в дешёвом общежитии, но могло ли это длиться вечно? Конечно, нет! - хотя я жил так долго - несколько лет. В общем, деньги иссякли и оставили меня нищим… Да, было у меня всё не слава богу, - но это же было в прошлом! Теперь я готовлюсь к своей отповеди. Меня интересуют маньяки - не те, что у власти, они такие же ничтожества, как и все, - меня увлекают те, кто пытали, кто убивали, насиловали, уничтожали. Я, можно сказать, увлечён самим собой; мне наплевать, что кто-то там скажет обо мне нелицеприятные слова или не так посмотрит, - я убью, и не буду сожалеть. Может, кто-то посмеётся, - тем лучше, я уважаю чужое мнение; я подойду к тому с ножом, тогда и посмеёмся… вместе, до ножа. Я уже иду, - но пока я нищий…

САМЫЙ, СИНИЙ - Я ПУЩУ КИШКИ НАРУЖУ! - КРАЙНИЙ, ЖЁЛТЫЙ - КАКОГО ЦВЕТА КРОВАВЫЙ ДОЖДЬ?

Но на деньги я никогда и не надеялся. Они - плохой помощник, особенно, когда их много. Только наш мир так устроен, что без них тоже плохо. Вот и мне сейчас так…

А что же с моей отдушиной - с творчеством? Я всё хотел им заниматься - я помнил те счастливые времена, когда я творил, - но, опять же, помешали деньги. Слишком я о них много думал, - они просто не давали думать о другом. Только сейчас вот их нет, но от творчества сейчас я тоже отвык…

НЕСЧАСТНЫЙ, УЖАСНЫЙ - НЕ САМЫЙ СТРАШНЫЙ ЛЮБИМЫЙ ДОЖДЬ! - ТЕРПИ, УЖАСНЫЙ! - И СОЛНЦЕ ВЫПРАВЛЯЕТ ЛОЖЬ.

Я смотрю на свою одежду. Она сильно потрёпана. Ещё бы, я не могу купить новую! Ну и чёрт с ней, мне мила и эта. А вот туфли - совсем развалившиеся - пора заменить. Пойду-ка я в магазин…

ГДЕ-ТО ЖИВЁТ - НЕ В ПРОШЛОМ МИРЕ - ПОЛУДИКИЙ СТРАННИК, ИДУЩИЙ ПО ДОРОГЕ И ПОЮЩИЙ ПЕСНЮ, СОЧИНЯЕМУЮ НА ХОДУ. КАК ЕГО НАСТРОЕНИЕ? КАК ОН ЖИВЁТ? КАК СТРОИТ БЫТ? КУДА ИДЁТ?

Захожу. Ба! Какой здесь - в магазине - выбор! Глаза так и разбегаются. Но я не могу ничего купить! Что мне делать? Я не знаю. Но должен же быть какой-то выход…

ТЕРПИ, УЖАСНЫЙ! - НАЙДИ, НАЙДИ СВОИ ПУТИ! - НАЙДИ, БЕЗ ПРАВИЛ! - ТЕБЕ ОТ САБЛИ НЕ УЙТИ!

Я делаю вид, что у меня есть деньги - и, как ни в чём не бывало, примеряю прекрасную модную пару обуви. Отличный выбор! Я вполне доверяю своему вкусу - он меня никогда не подводит - это по секрету. Я встаю и иду…

ТЕРПИ, УЖАСНЫЙ! - ДАВАЙ, НАЙДИ СВОИ ПУТИ! - ТЕРПИ, НЕСЧАСТНЫЙ! - И СОЛНЦЕ ВЫПРАВЛЯЕТ ЛОЖЬ!

Я иду в новых туфлях к выходу - старые я оставил там, где стояли новые. Так никто до меня не смел вытворить - я так думаю, поэтому магазин не принял никаких предосторожностей. Я спокойно выхожу из магазина и иду в модных туфлях по улице…

Но я уже прошёл и проходил эти туфли. И вот я здесь, вот перед вами! Я не буду себя расхваливать, - надеюсь, меня поймут, когда и если прочтут эту хронику. Пускай это будет пропаганда. Мне будет приятно, если у меня найдутся последователи. Есть рабочие, есть директоры, есть правители и прочие человеческие категории. Так же точно есть и убийцы. Это же естественно - быть маньяком. Тем более в наше переломное время. Нас будет больше и больше. А вас - всё меньше, старики. Я убил, и мне приятно… Что вы со мной сделаете? Старые и вонючие… Но опустим это. Я не возвеличиваю себя. Я дополняю всё новым. Например… Живодёр идёт по дороге. Он идёт не к себе домой, ибо дома - в привычном смысле - у него теперь нет. Весь мир теперь - его дом. С тех пор, как он и ему подобные освободили мир от власти и права, пришла справедливость - наступила анархия. А при таком положении - собственность, государство и законы утратились, дав дорогу абсолютной свободе, ничем не ограниченной и никем не преследуемой.

Люди захотели разделить себя на три условных касты - может быть, на это повлияли ещё старые, въевшиеся в людей, порядки - на собственно людей (коих осталось теперь меньшинство), живодёров и жертв. Составившие примерно равные по численности пропорции последние две касты произошли от свободных творческих объединений - если то, что получилось после освободительного переворота, можно хоть как-то определить.

Как бы то ни было, в сознании всех, кого мы знаем как людей, произошла неожиданная перестановка, неисчерпаемая формой и условностями, но несущая вперёд перспективы, - не количественное, а качественное изменение: новые приоритеты.

Я ТЕБЯ ПОЙМАЮ! - ВЫПУЩУ КИШКИ НАРУЖУ! - ЗАСУНУ САБЛЮ В ТВОЮ ПРОМЕЖНОСТЬ! - ТЫ НИКОГДА НЕ СМОЖЕШЬ ИМЕТЬ ДЕТЕЙ!

Живодёр, который идёт по дороге, поёт песню собственного сочинения. У него приподнятое настроение. Он предвкушает нечто большее, чем просто петь песню. Он наблюдает других живодёров, но они-то его не привлекают. Ему бы поймать жертву…

Население нового, своеобычного мира, названного теперь анархией, - противоречащего прошлому искажённому представлению о безвластии и безначалии, - не ведёт войну всех против всех и не находится в состоянии хаоса; напротив - развивается, как развивается естественный порядок вещей. Пусть этот порядок жесток и выглядит чокнутым, но разве люди по своей природе не чокнуты? Чокнуты. Без сомнений.

ПОЧУВСТВУЙ, КАКОВА ЭТА МУКА! - И ПРИМИ ЕЁ БЕЗ ЕДИНОГО КРИКА! - Я ВЫРЕЖУ ТВОИ ГЛАЗА! - К ЧЁРТЯМ ВЫРВУ БОЛТЛИВЫЙ ЯЗЫК!

Чем занимаются люди, или, если точнее, люди и нелюди? Люди - живут. Нелюди - одни, живодёры живут за счёт нежитья других, а другие, жертвы неживут, чтобы дать пожить своим собратьям. Что же, так они договорились! Возможно, в этом сказывается древняя склонность людей, с одной стороны, к садизму, а с другой - к мазохизму.

- Эй, кто там, в кустах? - останавливается живодёр, держащий путь по дороге.

Кусты, растущие вдоль дороги, чуть заметно колышутся, но этого достаточно, чтобы представить - там спрятались жертвы!

Живодёр срывается с места и с горящими глазами устремляется к тем. Его жажда поживы толкает его аккурат к садизму. По крайней мере то, что у него в последнее время проявляется и за что его можно похвалить, - неприкрытый садизм.

- Пощади! Оставь! Помилуй! - слышатся истеричные крики из-за кустов - и в следующий миг уже видны белые пятки нескольких неумело схоронившихся жертв.

- Господь помилует, а я вас к нему отправлю! - словно мифический и воскресший из прошлого герой, декламирует, догоняя жертв, живодёр. Он выглядит, как целеустремлённый тигр, настигающий дичь.

Его пятки подобным же образом сверкают в полуденном солнце белыми бликами; но ещё ярче сверкает то, что зажато в его руке - огромная сабля мастеровитой, искусной работы с остро заточенным лезвием и изогнутая, словно лунный серп.

Жих! - и лезвие оставляет косую глубокую борозду на теле ближайшей из жертв. И внезапно остальные её спутники как будто ускоряются, а она - пробежав ещё несколько шагов по инерции - валится наземь как подкошенная; и вот уже бьётся в приятной вершителю её жизни конвульсии, у его ног. Он же - носящий гордое имя живодёра - подносит к кровождущим губам своё измазанное алой кровью оружие - и медленно слизывает символ жизни, переполняясь наслаждением от страданий раненой жертвы.

- Спаси! Отойди! - хнычет она, распластанная кровоточащим телом у ног.

- Спаситель придёт и спасёт, - заносит снова саблю живодёр. - А я тебя прикончу, а потом отойду, как просишь!

- Не надо, сделай милость, дай шанс! - тянет искажённым болью голосом рыдающий нелюдь.

- Что значит - не надо? Не хочешь?! - издевается над гадкой слабостью живодёр - но, увидев на лице скорченной жертвы согласие на смерть, кричит во всю глотку: - Терпи до конца! - и сабля со свистом рассекает воздух, чтобы вонзиться острейшим лезвием в распластанную жертву, в её шею, и покончить со всей слабостью, отделив голову от тела.

- Мусор, - он откидывает голеностопом дальше, в траву, уже ненужную погибшей жертве голову. - Сначала кричат: <Мы жертвы! Мы жертвы! Поймайте нас!> А потом разбегаются по кустам. И попробуй поймай кого - сразу истерика!

<Конечно, никто не может запретить вести себя так, как вздумается, - спустя время раздумывает севший у поверженного тела и готовый произвести вскрытие живодёр. - Но где смелость? Где выдержка?> - спрашивает он у мертвеца. Но мертвец молчит.

Он погружает саблю в бездыханную плоть, с удовольствием наблюдая, как показывается тёмная кровь. <Как были трусами - так и остались! Как было безволие - так и есть!> - в конце концов приходит к горькому выводу живодёр, глядя на мертвеца. Но всё же живодёр ещё может это изменить. Он живёт в том мире, в котором он хочет жить. И пусть тот мир - не мир всем известный, а антимир, но всё-таки счастливый.

А я? Буду в подобном я? Буду когда? Может быть. Когда-нибудь. Пока я здесь. И раз так - мои цели противоречат стремлениям и доминантам мира. Я справедлив, я вижу: далеко не лучшего, а худшего мира. Бойся меня и страшись! Я становлюсь всё сильнее. Меня питают жертвы. Приходит время признаться в этом…

Вернувшись в свой город, я был тих и незаметен. Устроился на работу (по поддельным документам). Никакого намёка на поиск преступника. А я что, преступник? Никакого следствия. Никаких оперативников. Никто меня не ищет. Никто никогда и не представил бы в таком порядочном и интеллигентном мужчине монстра.

Как я провёл детство? Ужасно. Меня обижали - эти сволочи, другие дети… головы бы им поотрывал, попадись они мне. Может, поэтому я стал таким? Неважно. Пошли они все! Я не чувствую в себе никаких аномалий, на учёте у психиатра не состою. Правда.

Оноприенко так любил людей, что убивал. Чикатило с ними играл. А как я? Как я отношусь к детям? А к женщинам, а к старикам? Я ещё молод, и не склонен к сантиментам, а тем более к жалости. Чикатило - мой неосознанный обман. Мой путь - уничтожение самого принципа насилия, уничтожение заразы в принципе. Но уничтожение - это не совсем верно. Хочу не уничтожить, хочу забыть, оставить в прошлом, переварить и отбросить от себя, как ту женщину, пришедшую меня соблазнить…

Я их не люблю, буду откровенен. Женщин, стариков и подобных гниющих субъектов. Есть конец всему, есть конец наверняка и этому так называемому прогрессивному сосуществованию. А мужчины, чем они лучше женщин? За женщину один готов другого убить. Это показывает всю их ненадёжность. Мелочность. Злость. Так что ж, пусть злость сама себя ест. Не хочу, чтобы она меня ела. Я тоже, как и все эти ничтожества, наделён пороками. Но это всего лишь человеческий фактор, я на него смотрю заодно с грубым несовершенством мира, и не придаю ему правдоподобия важного значения. Главное - я выражаюсь сам, который не связан с человечеством и миром никак и ничем. Ведь я - монстр. А выгляжу я заодно со всеми, как человек. Да, я, можно сказать, спрятался. А ещё лучше: я выбрал наиболее подходящий вариант. Мой стиль. Мой метод. Скрытный. Сидит глубоко, что никакой микроскоп не возьмёт. Я даю шанс узнать меня здесь, через буквы и слова, как возможно. Меня не надо понимать буквально. Здесь нет логики. Здесь нет даже слов и букв. Это энергия, это импульс…

Ну, хватит околичностей. Надо быть решительнее. Я это понял уже давно. Я нахожу в себе комплекс. Я стал таким, потому что живу среди маньяков, которые убивают меня морально, своими дурацкими действиями, направлением своего мышления, которым они так гордятся, но которое явно развивается не так, как я бы того желал. Действия на выстрел отдаляют меня от них. Они содержат в себе изначально гнилой душок - вонизм, как из ямы неприкрытого дерьма. Если бы они не были гнилыми, я бы их не отправлял туда, куда им прямая дорога: в могилы, к червям. Я убеждён, что наш мир - некая стадия инферно… и вокруг такие же круги, уже в потустороннем. Почему? К сожалению, это так.

Мой враг - мир. Я сажусь на лавку. Я смотрю на свои туфли. Я доволен - ведь это подарок судьбы. Теперь и я должен сделать ей подарок. Я начинаю расстраивать мир…

 

По дороге с живодёром - по дороге в никуда…