По дороге гонит машина. Вокруг - ни души. За рулём - довольный мужчина. Он заплыл жиром, несётся куда-то - и только пыль стоит столбом, и оседает туда - за дорогу.

<Вот дурак я был!> - тешится мужчина над собой прежним, который ходил пешком. <Как я сразу до этого не додумался?> - он имеет в виду езду на машине, и несётся куда-то.

Недавно мужчина принял пищу в шикарном ресторане. (<Я имею на это право!> - уверял он себя, и потреблял сочные, аппетитные яства.) Он до сих пор облизывается - это так вкусно.

Сквозь лобовое стекло мужчина смотрит на пустынную дорогу. <Когда я ходил по дороге пешком, со мной рядом всегда были люди, но где они?> - разъединяя губы, он строит улыбку.

<Я никого не вижу!> - смотрит он сквозь пыльное стекло. Никого - и никто ему не мешает. <Я могу ехать ни о чём не думая,> - заключает мужчина, - утопая в сиденье из ваты.

И мужчина смеётся - еле заметным движением челюсти - как старик или больной. Но он не старик - напротив, - в самом расцвете сил. Так, выходит, он больной? Очевидно.

Ему бы включить дворники - смахнуть осевшую на лобовухе пыль, но... он совсем заплыл жиром, обленился и не может. А может только погружаться - одной ногой в педаль газа.

Машина гонит - глаза закрываются. Ведь, кажется, всё окутано жиром после трапезы, после всех глобальных трапез, несущих удовольствие и безмятежность, несущих покой...

- Бум! - вдруг звучит, вдруг кричит бампер машины - от удара. Но что может нарушить счастье мужчины? Что может согнать улыбку с его лица? Пускай улыбка и тухлая.

<Я имею машину, я имею работу, жену, сына: всё имею!> - взбадривает себя мужчина, смутно заметив что-то отскочившее от бампера и улетевшее туда - за дорогу - за обрыв.

Всё что он имеет - его мечта и видимое счастье. И этого счастья ему абсолютно достаточно - а также равно необходимо, иначе... - нет, он не задаёт себе сложностей.

<Я что, кого-то сбил?> - задаёт он простой вопрос. <Какой-то идиот вздумал выбежать на проезжую часть, чтоб его сбили!> - решает он, и забывается в съестном.

Мужчина тянется - другой заплывшей ногой до педали стопа. Машина останавливается - в конце концов, а он остаётся в ней, - как большая неуклюжая кукла.

<Когда я ничего не имел, тогда надо было беспокоиться, - заключает он, покоясь на сиденье. - А сейчас всё есть: осталось наслаждаться.> Он так и делает - сидя.

Выйти из машины - нелегко, - при большом жире. <Как вынуть ногу?> - приходит на ум, но ум заплыл, и идей не возникает. Мужчина продолжает сидеть - это так приятно.

Может быть, с божьей помощью, но ему удаётся себя выпростать. Он встаёт и - в глубине сознания возникает фигура. Это сбитый им человек! Ему чудятся знакомые черты.

<К чёрту! - махает он на выскочившее из памяти - дабы не портить себе настроение. - Инцидент будет замят, потому что идиот нарушил правила дорожного движения.>

Мужчина убеждает себя и убеждает - но не успокаивается. Он хочет, но не может! Ему бы сесть и забыться, а он идёт - посмотреть на сбитого, - настойчивая сила ведёт его туда.

Долгий каменистый склон за дорогой. Он спускается с отвесного склона, жир наваливается небывало, и мужчина пытается уйти в своё - в еду: <...скоро есть,> - надеется он...

<Фуу, - отдувается он и заключает: - Я совершил настоящий подвиг!> Его губы разъединяются - знак весомой улыбки. Да! он уже стоит там - за обрывом, внизу, у трупа.

Но он не привык к нагрузкам - и дышит. А отдышаться не может, разглядывая паренька - то, что осталось после смертельного удара бампером и буханья по каменьям обрыва.

<Это что: галлюцинация?> - не доверяет собственным глазам мужчина. Глаза проясняются - так кстати! В голове начинается шевеление. Черепашья улыбка сходит с лица.

Это не галлюцинация - реальность? Видится да. Жир отступает, и это дарует свободу - видеть. Одаренный как будто приходит в себя. В самом деле, мужчина оживает!

Сейчас он даже не думает о еде! Ведь сейчас он начинает сознавать - обезображенное рваными ранами и залитое кровью тело паренька кажется таким... родным!!

Мужчина орёт. Нет - он воет нечеловеческим воем!

<Вот как, оказывается, непрочно человеческое счастье...> - оплакивает останки дорогого сына мужчина. Он нёсся сюда - с пустой дороги, на которую сам и заплыл - в пропасть.