Татьяна Касаткина, председатель Комиссии РАН по изучению творческого наследия Достоевского, занимаясь долгое время изучением творчества великого русского писателя, заставляет нас по-новому взглянуть на произведения Федора Достоевского.
Достоевский был в каком-то смысле художником, он думал образами, так же, как художник. На протяжении ХХ века мы читали Достоевского, по существу, как рассказчика, в результате чего проблема образа, которая на самом деле имеет центральное значение во всех его произведениях, практически исчезает.
Для самого Достоевского творческий процесс был процессом создания образов. Тогда откуда происходит эта ошибка интерпретации? Интерпретация творчества великого русского писателя была задана критиками, одним из главных критиков и теоретиков творческого наследия Достоевского был Михаил Михайлович Бахтин. Его книга о Достоевском 1928 года в России и на Западе пережила огромный успех, но в ней русский литературный критик не показал истинную основу творчества писателя.
Христоцентризм Достоевского – это единение человечества во Христе. Каждый роман писателя — это путешествие, имеющее целью найти Бога в себе. Если мы возьмем любой из великих романов Достоевского, мы увидим, что, по крайней мере, в начале главный герой очень мало обеспокоен Божественным началом, которое живет в нем. Раскольникова привлекают деньги, Иван Карамазов ненавидит своего отца, Смердякову не дает покоя факт, что он является незаконнорожденным ребенком. Примеров множество. Достоевский отправляет своих героев в путешествие, конечной целью которого должно по природе вещей являться духовное единение. Не все так просто в жизни, и кто знает, когда наступит это единение, и наступит ли вообще? Но Достоевский пишет образами, и именно так его и нужно читать.